|
| |
Аграрная реформа Петра Столыпина
Столыпинская аграрная реформа, о которой в наши дни
много творят и пишут, в действительности - понятие условное.
В том смысле условное, что она, во-первых, не составляла
цельною замысла и при ближайшем рассмотрении распадается на
ряд мероприятий, между собой не всегда хорошо состыкованных.
Во-вторых, не совсем правильно и название реформы, ибо
Столыпин не был ни автором основных ее концепций, ни разра-
ботчиком. Он воспринял проект в готовом виде и стал как бы
его приемным отцом. Он дал ему свое имя, последовательно и
добросовестно защищал его в высшей администрации, перед за-
конодательными палатами и обществом, очень им дорожил, но
это не значит, что между отцом и приемным чадом не было про-
тиворечий. И, наконец, в-третьих, у Столыпина, конечно же,
были и свои собственные замыслы, которые он пытался реализо-
вать. Но случилось так, что они не получили значительною
развития, ходом вещей были отодвинуты на задний план, зачах-
ли, а приемный ребенок после недолгого кризиса, наоборот,
начал расти и набирать силу. Пожалуй, можно сказать, что
Столыпин "высидел кукушкина птенчика".
Когда люди долю живут вместе, они начинают походить
друг на друга. Приемный сын может обрести значительное
сходство с отцом. И ни о чем не догадывается тот, кто не
знает тихой семейной драмы. Впрочем, обо всем по порядку.
Мы помним, что Столыпин, будучи саратовским губернато-
ром,предлагал организовать широкое содействие созданию креп-
ких индивидуальных крестьянских хозяйств на государственных
и банковских землях. Эти хозяйства должны были стать приме-
ром для окружающих крестьян, подтолкнуть их к постепенному
отказу от общинною землевладения.
Когда Столыпин пришел в МВД, оказалось, что там на это
дело смотрят несколько иначе. Длительный период, когда влас-
ти цеплялись за общину как за оплот стабильности и порядка,
уходил в безвозвратное прошлое. Подспудно и постепенно брали
верх иные тенденции. В течение ряда лет группа чиновников
МВД во главе с В.И. Гурко разрабатывала проект, долженство-
вавший осуществить крутой поворот во внутренней политике
правительства. К приходу Столыпина Гурко занимал пост това-
рища министра, основные идеи и направления проекта уже сфор-
мировались, работа продолжалась.
В отличие от столыпинского замысла, проект Гурко имел в
виду создание хуторов и отрубов на надельных (крестьянских)
землях (а не на государственных и банковских). Разница была
существенной. Впрочем, не это было самое главное в проекте
Гурко. Образование хуторов и отрубов даже несколько притор-
маживалось ради другой цели - укрепления надельной земли в
личную собственность. Каждый член общины мог заявить о своем
выходе из нее и закрепить за собой свой чересполосный надел,
который община отныне не могла ни уменьшить, ни передвинуть.
Зато владелец мог продать свой укрепленный надел даже посто-
роннему для общины лицу. С агротехнической точки зрения та-
кое новшество не могло принести много пользы (надел как был
чересполосным, так и оставался), но оно было способно сильно
нарушить единство крестьянского мира, внести раскол в общи-
ну. Предполагалось, что всякий домохозяин, потерявший в сво-
ей семье несколько душ и со страхом ожидающий очередною пе-
редела, непременно ухватится за возможность оставить за со-
бой в неприкосновенности весь свой надел. Проект Гурко
представлял собой удобную площадку, с которой правительство
могло приступить к форсированной ломке общины. Столыпин же,
как мы помним, будучи саратовским губернатором, не ставил
вопрос о такой ломке.
Конечно, Столыпин не мог не считаться с проделанной в
министерстве до его прихода работой. Не мог он не учитывать
и настроений поместною дворянства, которое по ходу революции
оказалось едва ли не единственным классом, верным режиму. В
мае 1906 г. на первом съезде уполномоченных дворянских об-
ществ с докладом "Основные положения по аграрному вопросу"
выступил Д.И. Пестржецкий, чиновник МВД, принимавший участие
в разработке аграрных проектов.
Правительство стремилось во что бы то ни стало отмеже-
ваться перед дворянами от думских проектов принудительною
отчуждения помещичьей земли, а потому основная часть доклада
была посвящена критике таких проектов. Докладчик утверждал,
что в целом по стране "за последнее время никакого реального
основания для огульного наделения крестьян землею не возник-
ло". Отдельные случаи малоземелья, говорилось в докладе, мо-
гут быть ликвидированы при помощи покупки земли через
Крестьянский банк или путем переселения на окраины. В общем
же должны быть предприняты меры "к улучшению и более полному
использованию надельной площади" (введение многопольных се-
вооборотов, лучшая обработка и удобрение земли, переход от
общинной к личной собственности, расселение крупных дере-
вень, уничтожение внутринадельной чересполосицы, создание
хуторов). "Инициатива по введению улучшений в крестьянском
хозяйстве,- подчеркивалось в докладе,- должна составить
предмет главнейших забот государства и земства. Следует от-
решиться от мысли, что когда наступит время к переходу к
иной, более культурной системе хозяйства, то крестьяне пе-
рейдут к ней по собственной инициативе. Во всем мире переход
крестьян к улучшенным системам хозяйства происходил при
сильном давлении сверху". Нечто подобное, мы помним, говорил
Столыпин на заседании Гродненского комитета. Эту же мысль,
надо думать, он проповедовал и в министерстве.
Настроение прибывших на съезд дворян не было единодуш-
ным. Некоторые из них были настолько напуганы революцией,
что считали необходимым сделать уступки. "Лучше всею сразу,
не унижаясь до принудительного отчуждения, заранее удовлет-
ворить требования крестьян...- сказал саратовский земский
деятель граф Д.А. Олсуфьев. - Мы должны добровольно идти
навстречу к продаже крестьянам земли, сохраняя и за собой
часть... Компромисс необходим... Как во время бури бесполез-
на борьба, так и здесь упрямое отношение будет гибельно для
дела". Но эти здравые рассуждения не встретили сочувствия у
большинства присутствующих. "Дворянство Рязанской губернии,-
решительно возразил Л.Л. Кисловский,- не находится в таком
цветущем состоянии, чтобы оно могло делать подарки и прино-
сить жертвы. Наоборот, когда нас выбирали уполномоченными,
то нам рекомендовалось заботиться о неприкосновенности част-
ной собственности". Путаная речь князя А.А. Крапоткина нача-
лась с ошеломляющею заявления о том, что надо "запретить на-
роду плодиться".
Затем разгорелся спор между крайними и умеренными про-
тивниками общины. Когда один из прибалтийских баронов назвал
общину "рассадником социалистических бацилл", то А.А. Нарыш-
кин возразил, что в Прибалтике общины нет, а между тем прои-
зошла "страшная революция". Б.И. Кринский заявил, что "аг-
рарные беспорядки были только там, где существует община".
На это полтавский депутат С.Е. Бразоль ответил, что в Пол-
тавской губернии общинного землевладения почти нет, а "аг-
рарные беспорядки" начались еще в 1902 г.
Однако большинство уполномоченных было настроено реши-
тельно против общины. "Община - это то болото, в которое
увязает все, что могло бы выйти на простор,- сказал К.Н.
Гримм,- благодаря ей нашему крестьянству чуждо понятие о
праве собственности. Уничтожение общины было бы благодетель-
ным шагом для крестьянства". Эти же мотивы повторялись в
резких нападках на общину В.Л. Кушелева, князя А.П. Урусова,
П.В. Попова. Община, подчеркивали дворянские представители,
должна быть безусловно уничтожена.
Нападки на общину в какой-то мере были лишь тактической
уловкой правого дворянства: отрицая крестьянское малозе-
мелье, помещики стремились перевалить на общину всю ответс-
твенность за крестьянскую нищету. Кроме того, в период рево-
люции община сильно досадила помещикам: крестьяне шли гро-
мить помещичьи усадьбы всем миром, имея в общине готовую ор-
ганизацию для борьбы. Даже в мирное время помещик чувствовал
себя увереннее, когда имел дело с отдельным крестьянином, а
не со всей общиной.
Вопрос о хуторах не вызвал больших прений. Сами во себе
хутора и отруба мало интересовали дворянских представителей.
Главные их заботы сводились к тому, чтобы закрыть вопрос о
крестьянском малоземелье и избавиться от общины. Правитель-
ство предложило раздробить ее при помощи хуторов и отрубов,
и дворянство охотно согласилось. Правда, 29 депутатов во
главе с Д.А. Олсуфьевым представили особое мнение, предосте-
регая против "схематически-шаблонною, однообразно-догмати-
ческого решения в центральных учреждениях аграрного вопроса
без достаточного внимания ко всем разнообразным бытовым,
племенным, географическим и другим особенностям России". Но
эти весьма резонные доводы не встретили понимания, и боль-
шинство депутатов поддержало представленные министерством
тезисы, тщательно вычеркнув из них слово "малоземелье".
Между тем обстановка в стране была неопределенная. Дав-
ление дворян уравновешивалось давлением Думы и крестьянства.
После роспуска I Думы ситуация еще более обострилась. В кон-
це августа 1906 г. Столыпин провел мероприятия по передаче
Крестьянскому банку части государственных и удельных земель
для продажи крестьянам. Тем самым он приступил к исполнению
своею замысла, созревшего еще в Саратове. По существу, выра-
жаясь современным языком, речь шла о приватизации части го-
сударственного имущества.
Эти мероприятия вызвали возражения со стороны Гурко. Он
считал, что казенные земли и так почти всецело были в руках
крестьян, которые многие годы снимали их в аренду. Проведе-
ние такой меры, опасался он, оживит у крестьян надежды на
то, что в дальнейшем они заберут в свои руки и помещичьи
земли. Отношения между Столыпиным и Гурко, по-видимому, были
достаточно плохими. В воспоминаниях товарища министра внут-
ренних дел сквозит презрительно-высокомерное отношение к
своему бывшему шефу. По мнению Гурко, он был "полный невежда
в экономических вопросах", не имел "достаточной подготовки
для того, чтобы справляться со многими фундаментальными
проблемами государственной жизни" и плохо председательство-
вал в Совете министров (не умел резюмировать дебаты и сос-
тавлять резолюции).
У Гурко возникли сильные подозрения относительно даль-
нейших намерений Столыпина, когда известный латифундист граф
А.А. Бобринский передал ему слова, сказанные мимоходом гла-
вой правительства: "Вам придется расстаться с частью своих
земель, граф".
У страха, как известно, глаза велики. В действительнос-
ти Столыпин, думается, не допускал и мысли о полной ликвида-
ции помещичьего землевладения. Иное дело - частичное его ог-
раничение. М.П. Бок привела в своих воспоминаниях следующие
слова отца: "Не в крупном землевладении сила России. Большие
имения отжили свой век. Их, как бездоходные, уже сами вла-
дельцы начали продавать Крестьянскому банку. Опора России не
в них, а в царе". Что-то похожее Столыпин, надо думать,
действительно говорил - и это не было сказано случайно, под
впечатлением от нескончаемых крестьянских бунтов. Бунты в
конце концов прекратились, но осталось это убеждение, засев-
шее глубоко в сознании. В 1909 г., когда обстановка в стране
коренным образом изменилась, Столыпин вновь коснулся этого
вопроса - не в беседе с дочерью и не в случайном разговоре с
графом, а в интервью корреспонденту газеты "Волга": "Вероят-
но, крупные земельные собственности несколько сократятся,
вокруг нынешних помещичьих усадеб начнут возникать многочис-
ленные средние и мелкие культурные хозяйства, столь необхо-
димые как оплот государственности на местах".
В конце 1905 г., когда дела у царского правительства
были из рук вон плохи, главноуправляющий землеустройством и
земледелием Н.Н. Кутлер поставил вопрос о частичном отчужде-
нии помещичьих земель. И даже Д.Ф. Трепов тогда вроде бы со-
чувственно отнесся к этому плану. Но царь после недолгого
колебания решительно отверг кутлеровский проект, а сам Кут-
лер с треском вылетел в отставку. Впоследствии никто из ми-
нистров и мысли не допускал о том, чтобы явиться к царю с
подобным предложением.
Столыпин, как видно, считал, что в таком проекте нет
надобности. Частичное отчуждение помещичьей земли фактически
уже идет. Многие помещики, напуганные революцией, продают
имения. Важно, чтобы Крестьянский банк скупал все эти земли,
разбивал на участки и продавал крестьянам. Из перенаселенной
общины лишние работники упадут на банковские земли. Идет пе-
реселение в Сибирь. Под воздействием определенных правитель-
ственных мер община прекратит эти свои бесконечные земельные
переделы. Надельная земля перейдет в личную собственность.
Некоторые крепкие хозяева станут заводить хутора и отруба на
общинных землях. Правда, это довольно трудно: если закончи-
лись переделы, а некоторые полосы стали личной собствен-
ностью, то как передвинуть наделы всех крестьян, чтобы вык-
роить хутор? Но над этим вопросом работает А.А. Кофод, глав-
ный теоретик из Главного управления землеустройства и земле-
делия.
Примерно так сложилась у Столыпина общая концепция ре-
формы. В этих рамках он смирился с проектом Гурко и даже как
бы "усыновил" его. Правда, иго был не тот случай, когда при-
емное чадо становится похожим на отца. Скорее, происходило
обратное. "Надо вбить клин в общину" ,- говорил Столыпин
своим сподвижникам. "Вбить клин", заставить прекратить пере-
делы, наделать хуторов и отрубов на общинных землях - все
эти идеи подспудно или открыто были выражены в проекте Гур-
ко. Оттуда Столыпин их и почерпнул.
10 октября 1906 г., когда этот проект рассматривался в
Совете министров, Столыпин сам, без помощи Гурко, ею докла-
дывал и защищал. Все члены правительства находили, что "об-
щина не зад служивает далее покровительства закона". Разног-
ласия возникли лишь насчет того, надо ли проводить этот про-
ект по 87-й статье или следует дождаться Думы. Меньшинство
членов Совета министров ссылалось на то, что "отрицательный
взгляд самих крестьян на общину еще не доказан". Следова-
тельно, не исключено массовое недовольство. Между тем прави-
тельство, издав этот указ по 87-й статье, будет лишено воз-
можности сослаться на мнение народною представительства и
вряд ли сможет "отразить обвинения в некоторой узурпации за-
конодательных прав".
Главной фигурой среди меньшинства был министр финансов
В.Н. Коковцов. Ею поддержали два князя: Б.А. Васильчиков,
главноуправляющий землеустройством и земледелием, и Н.Д.
Оболенский, управляющий Кабинетом его величества (тот самый
Котя Оболенский, который всего лишь несколько месяцев тому
назад проталкивал Столыпина на пост министра).
9 ноября 190б г. проект "Особого журнала" Совета ми-
нистров был доложен царю, который написал резолюцию: "Согла-
сен с мнением председателя и 7 членов". Столыпинской аграр-
ной реформе был дан зеленый свет. Первая статья указа 9 но-
ября 1906 г., наиболее известная и часто цитируемая, уста-
навливала, что "каждый домохозяин, владеющий надельною зем-
лею на общинном праве, может во всякое время требовать ук-
репления за собою в личную собственность причитающейся ему
части из означенной земли". Поскольку крестьяне владели зем-
лей чересполосно (у каждого домохозяина бывало по 8-10 и бо-
лее полос в разных местах), то законодательный акт 9 ноября
1906 г. короче и правильнее было бы назвать "указом о черес-
полосном укреплении".
Тогда же, в ноябре 1906 г., у Гурко произошли крупные
неприятности. Он был уличен в некорректных действиях по за-
купке продовольствия для голодающих (через шведского торгов-
ца Лидваля, который не выполнил контракт). Скандальная исто-
рия стала достоянием прессы. Дело Гурко рассматривалось в
Сенате. По-видимому, Гурко удалось отвести обвинения в мздо-
имстве, но со службы он был уволен. Это вызвало недовольство
царя, который ценил Гурко. Столыпин же, судя по всему, до-
вольно спокойно отнесся к судьбе своею товарища.
В это время едва ли не главной заботой председателя Со-
вета министров стало положение, в которое попал Крестьянский
поземельный банк. Масштаб его операций по закупке земли в
это время возрос почти в три раза. Многие помещики спешили
расстаться со своими имениями. В 1905-1907 гг. банк скупил
свыше 2,7 млн. дес. земли. В его распоряжение перешли госу-
дарственные и удельные земли. Между тем крестьяне, рассчиты-
вая на ликвидацию помещичьею землевладения в ближайшем буду-
щем, не очень охотно делали покупки. С ноября 1905 г. по на-
чало мая 1907 г. банк продал всего около 170 тыс. дес. В ею
руках оказалось очень много земли, к хозяйственному управле-
нию которой он не был приспособлен, и мало денег. Для под-
держки ею правительство использовало даже накопления пенси-
онных касс.
Деятельность Крестьянскою банка вызывала растущее разд-
ражение среди помещиков. Это проявилось в резких выпадах
против него на III съезде уполномоченных дворянских обществ
в марте-апреле 1907 г. Делегаты были недовольны тем, что
банк продает землю только крестьянам (некоторые помещики бы-
ли непрочь воспользоваться ею услугами как покупатели). Их
беспокоило также то, что банк не совсем еще отказался от
продаж земли сельским обществам (хотя он старался продавать
землю в основном отдельным крестьянам цельными участками).
Общее настроение дворянских депутатов выразил А.Д. Кашкаров:
"Я полагаю, что Крестьянский банк не должен заниматься раз-
решением так называемого аграрного вопроса... аграрный воп-
рос должен быть прекращен силой власти" .
В это же время крестьяне весьма неохотно выходили из
общины и укрепляли свои наделы. Ходил слух, будто тем, кто
выйдет из общины, не будет прирезки земли от помещиков.
Только после окончания революции аграрная реформа пош-
ла быстрее. Прежде всего правительство предприняло энергич-
ные действия по ликвидации земельных запасов Крестьянского
банка. 13 июня 1907 г. этот вопрос разбирался в Совете ми-
нистров, было решено образовать на местах временные отделе-
ния Совета банка, передав им ряд важных полномочий. В дли-
тельную командировку, для участия в работе этих отделений,
отправились многие видные чиновники Министерства финансов,
МВД и Главного управления землеустройства и земледелия.
С некоторой обидой А.А. Кофод позднее вспоминал, что
"весной 1907 г. даже Столыпин считал землеустройство побоч-
ным вопросом в сравнении с громадной работой, которую требо-
валось провести для распределения огромных земельных площа-
дей, купленных Крестьянским банком". До Кофода дошла весть,
что и его собираются заслать в одно из временных отделений.
Сослуживцы советовали не сопротивляться, поскольку "Петр Ар-
кадьевич не любит, когда противоречат ею планам, даже в де-
талях". Но Кофод был занят составлением инструкции по земле-
устройству и считал себя "единственным человеком, который
имеет ясное представление о том, как правильно должна быть
сделана ага работа". Исполненный собственною достоинства как
истинный европеец, он явился к Столыпину и сумел себя отсто-
ять.
Отчасти в результате принятых мер, а больше того -
вследствие изменения общей обстановки в стране дела у
Крестьянскою банка пошли лучше. Всего за 1907-1915 гг. из
фонда банка было продано 3909 тыс. дес., разделенных пример-
но на 280 тыс. хуторских и отрубных участков. До 1911 г.
объем продаж ежегодно возрастал, а затем начал снижаться.
Это объяснялось, во-первых, тем, что в ходе реализации указа
9 ноября 1906 г. на рынок было выкинуто большое количество
дешевой надельной "крестьянской" земли, а во-вторых, тем,
что с окончанием революции помещики резко сократили продажу
своих земель. Оказалось, что подавление революции в конце
концов не пошло на пользу созданию хуторов и отрубов на бан-
ковских землях, а реализация проекта Гурко сильно подрезала
это дело. Оно заняло видное, но все же второстепенное место
в аграрной политике правительства. Между тем именно это нап-
равление политики было наиболее близко Столыпину.
Вопрос о том, как распределялись покупки банковских ху-
торов и отрубов среди различных слоев крестьянства, исследо-
ван недостаточно. По некоторым прикидкам, богатая верхушка
среди покупателей составляла всего 5-6 %. Остальные принад-
лежали к среднему крестьянству и бедноте. Ее попытки закре-
питься на землях банка объяснялись довольно просто. Многие
помещичьи земли, из года в год сдававшиеся в аренду одним и
тем же обществам, стали как бы частью их надела. Продажа их
Крестьянскому банку ударила в первую очередь по малоземель-
ным хозяевам. Между тем банк давал ссуду в размере до 90-95
% стоимости участка. Продажа укрепленного надела обычно поз-
воляла уплатить первый взнос. Некоторые земства оказывали
помощь по обзаведению на хуторах., Все это толкало бедноту
на банковские земли, а банк, имея убытки от содержания куп-
ленных земель на своем балансе, не был разборчив в выборе
клиентов.
Ступив на банковскую землю, крестьянин как бы восста-
навливал для себя те изнурительные и бесконечные выкупные
платежи, которые под давлением революции правительство отме-
нило с 1 января 1907 г. Вскоре появились недоимки по бан-
ковским выплатам. Как и прежде, власти вынуждены были прибе-
гать к рассрочкам и пересрочкам. Но появилось и нечто такое,
чего крестьянин раньше не знал: продажа с молотка всего хо-
зяйства. С 1908 по 1914 г. таким путем было продано 11,4
тыс. участков. Это, по-видимому, было прежде всею мерой уст-
рашения. И основная часть бедноты, надо думать, осталась на
своих хуторах и отрубах. Для нее, однако, продолжалась та же
жизнь ("перебиться", "продержаться", "дотянуть"), какую она
вела в общине.
Впрочем, это не исключает того, что на банковских зем-
лях появились и достаточно крепкие фермерские хозяйства. С
этой точки зрения землеустройство на банковских землях было
перспективнее, чем на надельных. Однако, как уже творилось,
таких хозяйств изначально было немного.
Наладив деятельность Крестьянского банка, правительство
вплотную занялось реализацией указа 9 ноября 1906 г. На мес-
та заспешили министерские ревизоры, потребовавшие от губерн-
ских и уездных чиновников, чтобы все их силы сосредоточились
на проведении аграрной реформы. Земские начальники, уличен-
ные в нерадивости, увольнялись в отставку. Это резко подх-
лестнуло активность тех, кто оставался на службе. Явившись в
то или иное село и собрав сход, они первым делом спрашивали:
"Почему не укрепляетесь? Кто вас смущает?" Печать была пере-
полнена сообщениями о произволе администрации. Аресты сель-
ских старост и отдельных крестьян, запрещение высказываться
на сходах против указа, вызов стражников и содержание их за
счет общества - таков перечень средств, наиболее широко при-
менявшихся властями. Практиковалась и административная вы-
сылка особо активных противников реформы из числа крестьян.
Сведения о таких высылках можно найти и в литературе, и в
архивах. К сожалению, общее число крестьян, высланных за
агитацию против реформы, до сих пор не подсчитано.
Некоторые из соответствующих дел доходили до МВД, и
вряд ли Столыпин о том не знал. Это не помешало ему 15 марта
1910 г. заявить в Государственном совете: "Не вводя, силою
закона, никакою принуждения к выходу из общины, правительст-
во считает совершенно недопустимым установление какого-либо
принуждения, какого-либо насилия, какого-либо гнета чужой
воли над свободной волей крестьянства в еле устройства его
судьбы, распоряжения его надельною землею".
Психология государственных деятелей, говорящих одно и
делающих другое,- явление поистине загадочное. По-видимому,
редко кто из них в такие моменты сознательно лжет и лицеме-
рит. Благие намерения провозглашаются чаще всего вполне иск-
ренне. Тот же Столыпин, как мы помним, изначально вовсе не
хотел насильственною разрушения общины. Другое дело, что не
они, выступающие с высоких трибун, составляют множество тех
бумаг, в которые и выливается реальная политика. Они их
только подписывают, не всегда успев даже,бегло просмотреть,
не запомнив и, конечно же, не имея представления, какова
статистика тех или иных распоряжений. Если при подписании
какого-либо документа возникнет сомнение, то докладывающий
его чиновник (человек, несомненно, толковый и дельный, пока-
завший свою преданностью тут же все объяснит или предпримет
какой-либо маневр. В крайнем случае - обидится (это на на-
чальство тоже иногда действует). После недолгих колебаний
документ будет подписан.
Года за три до речи в Государственном совете, 9 декабря
1906 г., за подписью Столыпина был разослан циркуляр МВД, в
котором устанавливалось следующее правило: домохозяин, по-
давший заявление о выходе из общины после принятия на сходе
приговора об очередном переделе, но до утверждения ею уезд-
ным съездом, укрепляет свой надел в прежнем размере. Факти-
чески это равнялось запрещению общих переделов, ибо всякий,
теряющий часть надела, мог подать заявление о выходе, удер-
жать за собой весь надел и расстроить передел. И правитель-
ству было известно, что многие крестьяне держатся за общину
только потому, что она периодически переделяет землю. В те
времена для крестьянства это было то, что сейчас называется
социальной гарантией: каждый крестьянский юноша, как бы ни
сложилась ею судьба, мог рассчитывать на свою долю в земель-
ном наделе родной деревни. Циркуляр МВД, изданный всею лишь
через месяц после указа 9 ноября 1906 г., наносил еще один,
очень точно рассчитанный удар по общине.
Местные власти широко использовали циркуляр 9 декабря
1906 г., и дело вскоре дошло до Сената. 5 декабря 1907 г.,
разбирая одну из жалоб, И департамент Сената поставил прави-
тельству на вид, что указ 9 ноября "был издан с целью облег-
чения отдельным крестьянам выхода из общины, а не лишения
сельскою общества фактической возможности производить общие
переделы мирской земли". МВД вынуждено было отступить, и в
том же месяце на места была отправлена телеграмма об отмене
циркуляра. Многие члены Государственною совета, внимавшие
Столыпину, надо думать, были осведомлены, что в течение це-
лою года действовал циркуляр, позднее признанный незаконным.
Но самое удивительное было то, что в той же речи Столы-
пин поддержал предложение объявить перешедшими к подворному
владению общины, длительное время не совершавшие общих пере-
делов. Он лишь уточнил: пусть таковыми считаются те общины,
которые не переделялись после наделения их землей по реформе
1861 г. Эта норма была закреплена в законе 14 Далее
| |
|
