|
| |
Московский Государственный Авто-Дорожный Институт
Реферат по истории России
Тема:"РЕФОРМЫ ИВАНА IV"
группа : 1А 5
студент: Рогожкин З.Н.
- 2 -
ПЛАН
1. Вступление
2. Программа реформ 50-х годов
3. Судебник 1550 года
4. Приговор о местничестве
5. Испомещение "тысячи"
6. Земельное законодательство
7. Заключение
- 3 -
Реформы Ивана IV.
Вступление.
Одним из важных вопросов истории русского народа явля-
ется вопрос об Иване Грозном. Иван Грозный уже современникам
казался личностью загадочной и страшной: "Превысочайшего
во-истинну и преславнейша всех бывших, славиму же от конец
небес до конец их",- пишет о нем дьяк Иван Тимофеев и добав-
ляет:"... возненавиде грады земля своея ... и всю землю дер-
жавы своея, яко секирою, наполы некако рассече". Такой же
загадкой вошел Иван IV и в историческую науку. Для боль-
шинства историков это была психологическая проблема"; инте-
ресовали сама личность Ивана Грозного и условия, в которых
она создавалась. Перед некоторыми историками даже вставал
вопрос, был ли Грозный нормален умственно. Но уже в трудах
Соловьева и Платонова были сделаны попытки подойти к этому
вопросу иначе: они расценивали деятельность Ивана IV как мо-
мент решительной схватки "государственного начала", вопло-
щенного этим грозным государем, с удельной стариной.
Н. П. Павлов-Сильванский увидел в эпохе Грозного пере-
ходный момент от феодализма к сословной монархии, а его вы-
воды легли в основу взглядов Н. А. Рожкова и М. Н. Пок-
ровского об эпохе Ивана IV. Если русская историография и
"школа Покровского" не сумели научно разъяснить значение
Ивана Грозного в русской истории, то западноевропейские
историки были в этом отношении совершенно бессильны; в луч-
шем случае они повторяли выводы Соловьева, Ключевского или
Платонова.
К источникам, рассказывающим об эпохе Ивана IV, от-
носятся записки опричника Генриха Штадена, вышедшие почти
одновременно с русским переводом записок Таубе и Крузе; к
иностранным источникам относится также сказание Альберта
Шлихтинга. Не менее важны переписка Ивана Грозного с оприч-
ником Василием Грязным и собрание актов времен опричнины.
Все эти публикации позволили заново осветить темные вопросы,
связанные с реформой Ивана IV.
- 4 -
Вопрос о необходимости коренного пересмотра оценки Ива-
на Грозного в нашей литературе был поднят Р. Ю. Виппером в
его книге, вышедшей в 1922 г. Взяв на себя задачу истори-
ческой реабилитации Ивана Грозного, Р. Ю. Виппер показал его
как выдающегося государственного деятеля, дипломата и стра-
тега, вполне выдерживающего сравнение с такими крупными
историческими деятелями, как Петр Великий. Сила аргументации
автора заключается в том, что он ставит Ивана IV в окружение
государственных деятелей современной ему Западной Европы, и
на международном фоне московский самодержец вырастает в мощ-
ную, величественную фигуру.
Программа реформ.
Особенно государственный и политический талант Ивана
Грозного раскрывают реформы 50-х годов XVI века.
Важнейшей чертой политической истории Русского госу-
дарства 50-х годов являются многочисленные реформы, направ-
ленные на дальнейшее развитие и укрепление Русского центра-
лизованного государства.
Общей чертой реформ 50-х годов является их антибоярская
направленность. Провозглашая эти реформы, правительство Ива-
на IV изображало их как мероприятия, цель которых заключа-
лась в том, чтобы ликвидировать последствия боярского прав-
ления и укрепить экономические и политические позиции тех
социальных групп, чьи интересы оно выражало и на которые
опиралось,- дворян, помещиков и верхи посада. При этом есть
основание говорить о наличии у правительства Ивана IV целого
плана реформ, охватывающих широкий круг вопросов внутренней
политики и включавших в себя мероприятия в области землевла-
дения, и финансовые реформы, и, наконец, реформы церковные.
Исходным моментом в проведении реформ явилась речь Ива-
на IV 27 февраля 1549 г. на заседании Боярской думы совмест-
но с "освященным собором" (т. е. высшими представителями
церкви). Эта речь носила программный характер и представляла
собой декларацию, излагавшую основные принципы политики пра-
вительства; давалась резко отрицательная оценка боярского
правления как времени. Основной вопрос, рассматриваемый в
- 5 -
декларации Ивана IV,- это вопрос о боярских детях и их инте-
ресах. Дети боярские занимают центральное место в декларации
Ивана IV, все три пункта которой посвящены им: сначала оцен-
ке положения детей боярских в прошлом, во время боярского
правления, затем требованию о недопустимости продолжения
"сил", "обид" и "продаж" по отношению к детям боярским и
формулировке санкций в случае, если они все же будут иметь
место.
В прямо противоположном плане трактуется вопрос о боя-
рах. Бояре рассматриваются как основной источник насилий,
"обид" и "продаж", причинявшихся детям боярским в прошлом, в
годы боярского правления, и как потенциальный источник таких
же действий в настоящем и будущем. Поэтому обращение Ивана
IV ко "всем боярам" носило характер ультимативного требова-
ния о прекращении таких актов насилий со стороны бояр в от-
ношении детей боярских под угрозой опал и "казни" для тех
бояр, кто попытался бы продолжать или возобновить такого ро-
да действия.
В тот же день, 27 февраля 1549 года, состоялось другое
выступление Ивана IV. По своему значению оно представляло
как бы повторение правительственной декларации, но только не
перед боярами, против которых было направлено острие полити-
ки, провозглашённой в декларации Ивана IV, а перед детьми
боярскими и дворянами, чьи интересы отражала и защищала дек-
ларация правительства.
Закономерным итогом политических событий 27 февраля
явился закон 28 февраля 1549 года, представляющий собой на-
чало реализации политики, провозглашённой в декларациях Ива-
на IV от 27 февраля. Закон 28 февраля был принят без участия
"всех бояр": добившись от них принятия требований, сформули-
рованных в царской декларации, правительство Ивана IV не
сочло нужным передавать на рассмотрение "всех бояр" текст
нового закона и он был принят на заседании "ближней думы" с
участием митрополита Макария.
Рассмотрение материалов, связанных с февральской декла-
рацией Ивана IV, показывает, что к этому времени политика
правительства уже определилась как политика защиты интересов
помещиков (детей боярских) и борьбы за ликвидацию
- 6 -
последствий боярского произвола времён боярского правления.
А. Е. Пресняков писал: "выступление царя защитником инте-
ресов "детей боярских", будущего дворянства, несомненно на-
чало политики, достигшей полного развития в эпоху опрични-
ны".
Правительство Ивана IV, выступая против бояр и в защиту
детей боярских - помещиков, стремилось представить себя за-
щитником также и "всех крестьян царствия своего". Очевидна
цель, состоящая в том, чтобы заявлениями о защите всех
"крестьян" прикрыть классовый характер политики Ивана IV как
органа власти господствующего класса феодалов-крепостников.
Особенно ярко тенденция изобразить политику правительства
Ивана IV как имеющую "всенародный" характер выступает в речи
Ивана IV на Стоглавом соборе 1551 года. Царь выносил на
рассмотрение освящённого собора и "всех бояр" следующие воп-
росы ("Царские вопросы"):
1. О борьбе с местничеством
2. О пересмотре вотчин, поместий и кормлений
3. О монастырских, княжеских и боярских слободах
4. О ликвидации корчем
5. О ликвидации мытов
6. О пошлинах за перевоз через реку и за проезд по мосту
7. О заставах по рубежам
8. Об установлении вотчинных книг и о регламентации
службы с вотчин
9. Об упорядочении дела раздачи поместий
10. О порядке обеспечения вдов боярских детей
11. О порядке надзора за ногайскими послами и гостями
12. О всеобщей переписи земель
Главное место в программе правительственных мероприятий
занимает земельный вопрос. Удельный вес земельного вопроса в
разработанном правительством Ивана IV плане реформ выступает
уже в том факте, что из 12-ти пунктов, из которых состоят
"Царские вопросы", пять посвящены земельным делам. План пра-
вительства намечал общий пересмотр земель, находящихся во
владении служилых людей. Необходимость этого мероприятия мо-
тивировалась тем, что годы боярского правления привели к
крупнейшим переменам в области землевладения, выражавшимися
- 7 -
в сосредоточении огромного количества земель, по сравнению с
временами до смерти Василия III, в руках одних и в столь же
больших масштабах обезземеления других. Задача, стоявшая пе-
ред правительством, заключалась в том, чтобы пожаловать "не-
достаточного" за счет "лишков" земель, выявленных у тех, кто
увеличил свои владения в годы правления бояр.
Судебник 1550 года.
Издание Судебника 1550 года было актом огромной полити-
ческой важности. Основные стадии, через которые проходит
вновь издаваемый закон:
1. Доклад царю, мотивирующий необходимость издания за-
кона.
2. Приговор царя, формулирующий норму, которая должна
составить содержание нового закона.
Само же составление закона и окончательная редакция
текста производится в приказах, точнее, казначеями, по при-
казу царя выполняющими эту работу. Наконец, на основе новых
законов составляются дополнительные статьи Судебника, кото-
рые и приписываются к его основному тексту. Такова общая
схема законодательного процесса в Русском государстве второй
половины XVI века. Она конкретизируется указанием на разно-
видность законов. Основанием для установления нескольких
разновидностей законов служит то, что различные законы
по-разному проходят намеченные выше стадии законодательного
процесса. Основные различия падают на вторую стадию. Если
доклад является общим для всех разновидностей законов второй
половины XVI века, то вторая стадия законодательного про-
цесса - "приговор" - осуществляется для различных законов
по-разному:
1. Приговором одного царя.
2. Приговором царя с боярами.
3. Устным приказом царя ("государевым словом").
Вряд ли можно говорить о какой-либо зависимости приме-
нения той или иной законодательной процедуры от содержания
закона. Привлечение или непривлечение Боярской думы к обсуж-
дению закона зависело целиком от конкретных обстоятельств
момента.
- 8 -
Традиция предписывала участие бояр в обсуждении новых
законов и для большинства их отмечено участие бояр в "приго-
ворах" об издании законов. Дает ли участие бояр в законода-
тельном процессе основание говорить о дуализме законодатель-
ных органов Русского государства? Можно ли рассматривать ца-
ря и Боярскую думу как два фактора законодательства, как две
самостоятельные политические силы? Ответ на это может быть
только отрицательным. Боярская дума во второй половине XVI
века представляла собой одно из звеньев в государственном
аппарате Русского централизованного государства, и хотя
аристократический состав думы давал ей возможность занимать
позицию защиты княжеско-боярских интересов, но как учрежде-
ние дума являлась царской думой, собранием советников царя,
к выяснению мнений которых по тем или иным вопросам обра-
щался царь, когда он считал это нужным. Поэтому видеть в
обсуждении закона в Боярской думе нечто похоже на обсуждение
закона в парламенте - значит совершенно произвольно пере-
носить на Боярскую думу Русского самодержавного государства
черты законодательного учреждения конституционного госу-
дарства. Поэтому нельзя видеть в обсуждении законов в Бо-
ярской думе ограничения царской власти.
Рассмотрение вопроса о законодательстве в Русском госу-
дарстве второй половины XVI века дает возможность сделать
еще один вывод большой важности. Это вывод об огромной роли
приказов в законодательстве. Сосредоточивая свое внимание на
вопросе о Боярской думе и ее роли, дворянско-буржуазная
историография недооценила роль приказов. Между тем именно
приказы, в частности казначеи, фактически держали в своих
руках московское законодательство как в подготовительной
стадии, разрабатывая проекты законов, так и в заключительных
этапах законодательного процесса, где именно в руках казна-
чеев находилось формулирование и редактирование текста зако-
нов на основе норм царского приговора.
В этой роли приказного аппарата в законодательстве наш-
ло свое яркое выражение развитие и укрепление централизован-
ного Русского государства.
- 9 -
Приговор о местничестве.
Местничество являлось одним из тех институтов феодаль-
ного государства, которые обеспечивали монопольное право на
руководящую роль в важнейших органах государства представи-
телям феодальной знати. Сущность местничества состояла в
том, что возможность занятия тем или иным лицом какого-либо
поста в административных органах или в армии предопределя-
лась местническими счетами, то есть взаимными соотношениями
между отдельными феодальными - княжескими или боярскими -
фамилиями, а внутри этих фамилий - взаимными соотношениями
между отдельными членами этих фамилий. При этом исключалась
возможность изменения этих соотношений, так как это означало
бы изменение порядка мест в служебной, придворной или воен-
ной иерархии.
Это приводило к тому, что для занятия каким-либо лицом
того или иного поста нужно было, чтобы положение данного ли-
ца в местнической иерархии соответствовало тому положению,
какое занимал в этой иерархии тот пост, на занятие которого
претендовало данное лицо.
Московские великие князья (а затем цари) вели упорную
борьбу против местничества, так как местничество связывало
их и ставило их действия под контроль феодальной знати. Од-
нако феодальная знать в свою очередь упорно боролась за сох-
ранение местнических привилегий. Выражением и проявлением
этой борьбы вокруг проблемы местничества являются местни-
ческие счёты, рост которых на протяжении XVI века отражает в
себе усиливающееся стремление русских государей к слому
местнической иерархии.
Особую остроту местничество и местнические счёты приоб-
рели в области военной, в армии. Здесь с особой очевидностью
выступала реакционная роль местничества.
Основным недостатком в организации русской армии того
времени было то, что управление армией было построено на
местнических началах. Это лишало командование армии возмож-
ности оперативного руководства войсками и, напротив, позво-
ляло княжатам и боярам, недовольным политикой правительства
Ивана IV, саботировать путём местнических счётов и распрей
распоряжения верховного командования. Местнические счёты ли-
шали правительство возможности руководствоваться при назна-
- 10 -
чении на посты воевод соображениями политического и персо-
нального порядка, а требовали предоставления воеводских
постов тем, кто имел на них привилегию в соответствии с
местнической иерархией.
В ноябре 1549 года был издан приговор о местничестве. В
"Вопросах" Ивана IV Стоглавому собору обстоятельства и моти-
вы издания приговора о местничестве изложены следующим обра-
зом: "Отец мой, Макарий митрополит, и архиепископы, и
епископы, и князи, и бояре. Нарежался есми х Казани со всем
хрисолюбивым воинством и положил есми совет своими боляры в
пречистой и соборной перед тобою, отцем своим, о местех в
воеводах и в сяких посылах в всяком разряде не местничатися,
кого с кем куды ни пошлют, чтобы воиньскому делу в том пору-
хи не было; и всем бояром тот был приговор люб". Таким обра-
зом, целью издания приговора "О местах" было создать усло-
вия, позволяющие не допустить "порухи" "воинскому делу" во
время похода, проистекавшие от местничества в "посылках" и в
"разряде".
Приговор о местничестве от ноября 1549 года состоит из
двух частей. Первая часть приговора посвящена воеводам
основных пяти полков, на которые делилась армия: Большого,
Правой руки, Левой руки, Передового и Сторожевого. Во второй
части речь идет об остальных служилых людях - не-воеводах.
По своему содержанию приговор 1549 года формально
представляет собой акт, определяющий местнические соотноше-
ния между отдельными воеводскими должностями. В рамках приз-
нания правомерности местничества находится и другая группа
норм, формулируемых приговором: о порядке регулирования тех
случаев, когда служебные отношения между теми или иными слу-
жилыми людьми не соответствуют местническим счетам между ни-
ми.
Однако существо приговора 1549 г. о местничестве заклю-
чалось не в простой регламентации местнических счетов в пол-
ках, а в борьбе против местничества.
Для понимания политической направленности приговора о
местничестве очень много дает то толкование, которое было
дано этому приговору во время похода 1549-1550 гг. после
приезда во Владимир митрополита Макария, когда вопрос о
- 11 -
местничестве являлся предметом обсуждения царя, митрополита
и бояр, и только что принятый приговор о местничестве был
вновь подтвержден. Опираясь на это подтверждение, Макарий в
своем обращении к служилым людям следующим образом сформули-
ровал тот порядок, которым должна была определяться служба
всех категорий служилых людей во время похода: "А лучитца
каково дело, кого с ким царь и великий князь на свое дело
пошлет, а хотя будет кому с кем и не пригож быти своего для
отечества, и бояре б, и воеводы, и князи, и дети боярские
для земского дела все ходили без мест. А кому будет каково
дело о счете, и как, оже даст бог, с своего дла и с земского
придет, и государь им счет тогды даст".
Речь Макария, внесенная в текст официальной Разрядной
книги, может рассматриваться как своего рода официальный
комментарий к тексту приговора о местничестве. Совершенно
так же излагается существо приговора 1549 года и в "Царских
вопросах" Стоглавому собору, где приговор о местничестве ха-
рактеризуется как закон, устанавливающий принцип: "О местех
в воеводах и в всяких посылках в всяком разряде не местнича-
тися, кого с кем куды ни пошлют".
Таким образом, как по свидетельству Макария, так и по
заявлению самого Ивана IV, смысл приговора о местничестве
заключался в установлении службы в полках "без мест" и в
запрете "местничаться" во время похода.
Будучи одной из наиболее ранних по времени политических
реформ 40-50 годов, приговор о местничестве отразил в себе
общий характер политики правительства и продемонстрировал
формы и пути реализации этой политики.
Испомещение "тысячи".
Центральным вопросом внутренней политики 50-ых годов
являлся земельный вопрос. Характер земельной политики 50-ых
годов определился вполне уже в первом крупном мероприятии в
области земельного вопроса. Этим мероприятием было испомеще-
ние приговором 3 октября 1550 года знаменитой "1000" детей
боярских вокруг Москвы.
Приговор устанавливал: "учинить... помещиков, детей бо-
ярских - лутчих слуг 1000 человек" путем раздачи им поместий
в местностях вокруг Москвы "верст за 60 и 70" - "в
- 12 -
Московском уезде, да в половине Дмитрова, да в Рузе, да в
Звенигороде, да в Числяках, и в Ординцах, и в перевесных де-
ревнях, и в тетеревинчих, и в оброчных деревнях". Размеры
подмосковных поместий детям боярским определялись в 200, 150
и 100 четвертей в зависимости от того, к какой из трех ста-
тей (на которые была разбита "1000") относится данный сын
боярский. При этом делалась оговорка: "А за которыми бояры
или за детьми боярскими вотчины в Московском уезде или
в-ыном городе, которые блиско Москвы верст за 50 или за 60,
и тем поместья не давати". Приговор далее устанавливал поря-
док пополнения "1000" в случае смерти кого-либо из входивших
в нее лиц: "А который по грехам ис той тысячи вымрет, а сын
его не пригодитца к той службе, ино в того место прибрать
иного".
В процессе реализации приговора от 3 октября 1550 года
была составлена так называемая Тысячная книга, представляю-
щая собой своего рода раздаточную десятню и включающая в се-
бя как списки всех детей боярских, вошедших в состав "тыся-
чи", так и тех бояр и окольничих, которые получали на осно-
вании приговора от 3 октября 1550 года поместья в Московском
уезде. Тысячная книга - основной источник для понимания и
оценки приговора от 3 октября 1550 года. Рассмотрение этого
приговора приходится начинать с выяснения вопроса о том, был
ли реализован приговор об испомещении "тысячи" детей бо-
ярских или же он представлял собой лишь неосуществившийся
проект.
Если принять, что в писцовых книгах до нас дошли данные
о 20% общего числа тысячников, получивших поместья в
Московском уезде, число их составляло бы около 350 человек.
Если учесть, что по приговору от 3 октября 1550 года по-
местья тысячникам должны были быть даны, помимо Московского
уезда, также в Дмитровском, Рузском, Звенигородском, Ве-
рейском и в Коломенском уезде, то можно прийти к выводу, что
цифра тысячников, содержащаяся в московских писцовых книгах,
может служить веским аргументом в пользу того, что приговор
от 3 октября 1550 года вовсе не является неосуществленным
проектом реформы, а представляет собой законодательное выра-
жение политики, проводившейся в жизнь.
Значение данных о тысячниках, содержащихся в писцовых
- 13 -
книгах Московского уезда, не исчерпывается тем, что они дают
возможность составить представление о числе тысячников, по-
лучивших поместья в Московском уезде. Показательно также то,
что поместья тысячнков, по-видимому, охватывали более или
менее равномерно все районы Московского уезда. Из 13 станов,
описанных в книгах 70-80 годов, поместья тысячников встреча-
ются в 10 станах. Это подтверждает вывод о том, что раздача
земель тысячникам проводилась в широких масштабах и во всем
Московском уезде.
Еще существеннее те данные, которые содержатся в
московских писцовых книгах по вопросу о социальном составе и
территориальной принадлежности тысячников, испомещенных в
Московском уезде. В составе 72 человек, записанных в писцо-
вых книгах Московского уезда, имеются: 2 боярина, 2 околь-
ничьих, 1 оружейничий, 2 князя Стародубских 2-й статьи, 2
князя Стародубских 3-й статьи, 4 князя Ярославских 3-й
статьи, 1 сын боярский 1-й статьи, 6 детей боярских 2-й
статьи, наконец, 52 детей боярских 3-й статьи. Таким обра-
зом, в московских писцовых книгах оказываются представленны-
ми почти все основные рубрики, на которые разделены тысячни-
ки в Тысячной книге. Широте социальной и соответствует широ-
та территориального охвата помещиков-тысячников данными
писцовых книг Московского уезда. Из общего количества 47 го-
родов, представители которых включены в текст Тысячной кни-
ги, в писцовых книгах Московского уезда имеются тысячники из
20 городов.
Наконец, необходимо отметить, что данные о тысячниках в
московских писцовых книгах показательны еще в одном отноше-
нии. В подавляющем большинстве случаев размеры поместий
тысячников составляют 100 четвертей земли, то есть точно
соответствуют рДалее
| |
|
