|
| |
торжествовать? И вот пишу как прежде, без помарок, Мои
стихи в сожженную тетрадь.
Это не означает, что она не переделывала стихов. Много раз, например,
дополнялась и перерабатывалась "Поэма без героя", десятилетиями совершенс-
твовалась "Мелхола"; иногда менялись, хотя и редко, строфы и строчки в
старых стихах. Будучи мастером, знающим "тайны ремесла", Ахматова точна и
скурпулезна в выборе слов и в их расположении. Но чисто импульсивное, имп-
ровизаторское начало в ней, действительно, очень сильно. Все ее любовные
стихи, по своему первичному толчку, по своему произвольному течению, воз-
никающему так же внезапно, как и внезапно исчезающему, по своей обрывоч-
ности и бесфабульности, - тоже есть чистейшая импровизация. Да, в сущнос-
ти, здесь и не могло быть иначе: "роковой" тютчевский поединок,
составляющий их содержание, представляет собой мгновенную вспышку страс-
тей, смертельное единоборство двух одинаково сильных противников, из кото-
рых один должен или сдаться, или погибнуть, а другой - победить.
Не тайны и не печали,
Не мудрой воли судьбыЭти встречи всегда оставляли Впе-
чатление борьбы. Я, с утра угадав минуту, Когда ты ко
мне войдешь, Ощущала в руках согнутых Слабо колющую
дрожь...
Марина Цветаева в одном из стихотворений, посвященных Анне Ахматовой,
писала, что ее "смертелен гнев и смертельна - милость". И действительно,
какой-либо срединности, сглаженности конфликта, временной договоренности
двух враждующих сторон с постепенным переходом к плавности отношений тут
чаще всего даже и не предполагается. "И как преступница томилась любовь,
исполненная зла". Ее любовные стихи, где неожиданные мольбы перемешаны с
проклятиями, где все резко контрастно и безысходно, где победительная
власть над сердцем сменяется ощущением опусташенности, а нежность соседс-
твует с яростью, где тихий шепот признания перебивается грубым языком уль-
тиматумов и приказов,- в этих бурнопламенных выкриках и пророчествах чувс-
твуется подспудная, невысказанная и тоже тютчевская мысль об игралищах
мрачных страстей, произвольно вздымающих человеческую судьбу на своих кру-
тых темных волнах, о шевелящемся под нами первозданном Хаосе. "О, как
убийственно мы любим" - Ахматова, конечно же, не прошла мимо этой стороны
тютчевского миропонимания. Характерно, что нередко любовь, ее победитель-
ная властная сила оказывается в ее стихах, к ужасу и смятению героини, об-
ращенной против самой же... любви!
Я гибель накликала милым,
И гибли один за другим.
О, горе мне! Эти могилы
Предсказаны словом моим.
Как вороны кружатся, чуя
Горячую, свежую кровь,
Так дикие песни, ликуя,
Моя посылала любовь.
С тобою мне сладко и знойно.
Ты близок, как сердце в груди.
Дай руку мне, слушай спокойно.
Тебя заклинаю: уйди.
И пусть не узнаю я, где ты,
О Муза, его не зови,
Да будет живым, невоспетым
Моей не узнавший любви.
Критика 30-ых годов иногда писала, имея в виду толкование Ахматовой не-
которых пушкинских текстов, об элементах фрейдизма в ее литературоведчес-
ком методе. Это сомнительно. Но напряженный, противоречивый и драматичный
психологизм ее любовной лирики, нередко ужасающейся темных и неизведанных
глубин человеческого чувства, свидетельствует о возможной близости ее к
отдельным идеям Фрейда, вторично легшим на опыт, усвоенный от Гоголя, Дос-
тоевского, Тютчева и Анненского. Во всяком случае значение, например, ху-
дожественной интуиции как формы "бессознательного" творчества, вдохновения
и экстаза подчеркнуто ею неоднократно.
Однако в художественно-гносеологическом плане здесь, в истоках, не
столько, конечно, Фрейд, сколько уходящее к Тютчеву и романтикам дуалисти-
ческое разделение мира на две враждующие стихии - область Дня и область
Ночи, столкновение которых рождает непримиримые и глубоко болезненные про-
тиворечия в человеческой душе. Лирика Ахматовой, не только любовная, рож-
дается на самом стыке этих противоречий из соприкосновения Дня с Ночью и
Бодрствования со Сном:
Когда бессонный мрак вокруг клокочет, Тот солнечный,тот
ландышевый клин Врывается во тьму декабрьской ночи.
Интересно, что эпитеты "дневной" и "ночной", внешне совершенно обычные,
кажутся в ее стихе, если не знать их особого значения, странными, даже не-
уместными:
Уверенно в дверь постучится
И,прежний,веселый,дневной,
Войдет он и скажет:"Довольно,
Ты видишь,я тоже простыл"...
Характерно, что слово "дневной" синонимично здесь словам "веселый" и
"уверенный".
Так же, вслед за Тютчевым, могла бы она повторить знаменитые его слова:
Как океан объемлет шар земной,
Земная жизнь кругом объята снами...
Сны занимают в поэзии Ахматовой большое место.
Но - так или иначе - любовная лирика Ахматовой 20-30-х годов в несрав-
ненно большей степени, чем прежде, обращена к внутренней, потаенно-духов-
ной жизни. Ведь и сны, являющиеся у нее одним из излюбленных художествен-
ных средств постижения тайной, сокрытой, интимной жизни души,
свидетельствуют об этой устремленности художника внутрь, в себя, в тайное
тайных вечно загадочного человеческого чувства. Стихи этого периода в об-
щем более психологичны. Если в "Вечере" и "Четках" любовное чувство изоб-
ражалось, как правило, с помощью крайне немногих вещных деталей ( вспомним
образ красного тюльпана), то сейчас, ни в малейшей степени не отказываясь
от использования выразительного предметного штриха, Анна Ахматова, при
всей своей экспрессивности, все же более пластична в непосредственном
изображении психологического содержания.
Надо только помнить, что пластичность ахматовского любовного стихотво-
рения ни в малейшей мере не предполагает описательности, медленной теку-
чести или повествовательности. Перед нами по-прежнему - взрыв, катастрофа,
момент неимоверного напряжения двух противоборствующих сил, сошедшихся в
роковом поединке, но зато теперь это затмившее все горизонты грозовое об-
лако, мечущее громы и молнии, возникает перед нашими глазами во всей своей
устрашающей красоте и могуществе, в неистовом клублении темных форм и ос-
лепительной игре небесного света:
Но если встретимся глазамиТебе клянусь я небесами, В
огне расплавится гранит.
Недаром в одном из посвященных ей стихотворении Н. Гумилева Ахматова
изображена с молниями в руке:
Она светла в часы томлений
И держит молнии в руке,
И четки сны ее, как тени
На райском огненном песке.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Если расположить любовные стихи Ахматовой в определенном порядке, можно
построить целую повесть со множеством мизансцен, перипетий, действующих
лиц, случайных и неслучайных происшествий. Встречи и разлуки, нежность,
чувство вины, разочарование, ревность, ожесточение, истома, поющая в серд-
це радость, несбывшиеся ожидания, самоотверженность, гордыня, грусть - в
каких только гранях и изломах мы не видим любовь на страницах ахматовских
книг.
В лирической героине стихов Ахматовой, в душе самой поэтессы постоянно
жила жгучая, требовательная мечта о любви истинно высокой, ничем не иска-
женной. Любовь у Ахматовой - грозное, повелительное, нравственно чистое,
всепоглощающее чувство, заставляющее вспомнить библейскую строку: "Сильна,
как смерть, любовь - и стрелы ее - стрелы огненные".
| |
|
